Жизнь сотрудницы Госдепартамента США Одри Ли (имя изменено) в Гаване текла размеренно. С мужем и двумя 12-летними детьми она поселилась в спокойном районе кубинской столицы по соседству с другими дипломатами, каждое утро ездила на работу на машине и возвращалась вечером около половины восьмого. Будучи опытным сотрудником дипломатической службы, в этой стране она чувствовала себя комфортно. Так было до марта 2017 года.

Муж Одри уехал в командировку. Она, как обычно, вернулась с работы, приготовила ужин, накормила близнецов и принялась за мытье посуды, но вдруг почувствовала тяжесть в голове, а потом – резкую режущую боль такой силы, какой не испытывала никогда в жизни. Перехватило дыхание, начался приступ паники.

Одри вспомнила инструктажи по безопасности в посольстве. Она поспешила уйти с кухни, чтобы покинуть то место, где ей стало плохо, и поднялась наверх проверить детей – с ними все оказалось в порядке. Добравшись до спальни, женщина легла на кровать, но боль не давала заснуть.

На следующее утро голова у Ли по-прежнему болела, а перед глазами все расплывалось. В течение всей недели ее часто мутило и пошатывало, иногда она не с первого раза вписывалась в дверной проем. Ей не удавалось проспать больше нескольких часов подряд, из-за чего она стала рассеянной и забывчивой.

До нее уже доходили слухи от коллег о загадочных «звуковых атаках», но никто точно не знал, что это такое. Одри не стала жаловаться на свое состояние ни главе дипмиссии Джеффери де Лаурентису, ни его заместителю Скотту Гамильтону. Но те и сами уже давно подозревали неладное.

До этого — с конца декабря 2016 года по февраль 2017 года — по меньшей мере три сотрудника ЦРУ, работавших в Гаване под дипломатическим прикрытием, сообщали о странных инцидентах, которые нанесли серьезный вред их здоровью.

* * *

Все пострадавшие рассказывали, что сначала чувствовали тяжесть в голове и сильное давление. В отличие от Ли, агенты ЦРУ слышали резкий звук наподобие стрекота цикад, который преследовал их по всему дому. Как описывали сами пострадавшие, они ощущали себя так, будто на них был направлен мощный энергетический пучок.

Работавшие на Кубе американцы страдали от страшных головных болей, головокружения и целого набора прочих недомоганий. Потом их обследуют специалисты — и обнаружат следы травм головного мозга, напоминающих сотрясения — наподобие тех, какие получали солдаты в Ираке и Афганистане при взрывах бомб на дорогах. Но никаких признаков физического воздействия не было. Один из врачей назвал это «сотрясением мозга без сотрясения».

Дуглас Смит, который возглавлял изучавшую этот случай команду специалистов Университета Пенсильвании, сказал, что никто из его коллег раньше не встречал ничего подобного.

Эксперты в ЦРУ были сбиты с толку: налицо новая угроза для американского персонала за рубежом — одна из самых загадочных со времен Холодной войны. Она не имела названия, и пострадавшие в разговорах о том, что с ними случилось, использовали слово «нечто».

* * *

За год до этого США и Куба отмечали восстановление дипломатических отношений после более 50 лет разрыва. Тогдашний американский президент Барак Обама встречался в Гаване с кубинским лидером Раулем Кастро и говорил, что приехал ради уничтожения последних пережитков Холодной войны.

Секретные переговоры о возобновлении отношений с Кубой Обама запланировал еще в 2012 году: вскоре после переизбрания на второй срок он поручил подготовку встречи с кубинскими лидерами одному из своих советников — Бенджамину Родесу. В администрации США тогда говорили, что президент относится к налаживанию дружбы с Гаваной как к желанной, но далеко не обязательной цели.

Для Кастро вопрос стоял куда более остро. Кубинская экономика уже целое десятилетие зависела от субсидируемых поставок нефти из Венесуэлы, которыми помогал Уго Чавес. Но было известно, что тот умирает от рака, и в Гаване понимали необходимость поиска других источников поддержки.

Первые официальные американо-кубинские переговоры состоялись в Оттаве и Торонто в 2013 году. Как вспоминает Родес, они прошли неожиданно гладко, и сторонам довольно быстро удалось добиться взаимопонимания и прогресса, несмотря на идеологические различия.

Главные опасения Вашингтона касались того, что Москва узнает о переговорах и попробует вмешаться. На тот момент в отношениях США и России уже начинало нарастать напряжение из-за Украины. В ответ, предполагает Родес, российские власти с готовностью вклинились бы в историю с Кубой.

«Вы хозяйничаете у нас по соседству, так что мы устроим бардак у вас», — так интерпретировал логику Москвы помощник президента США.

В январе 2014 года Родес в очередной раз прилетел в Торонто на переговоры с сыном Рауля Кастро – Алехандро, который был уполномочен вести диалог о нормализации отношений. В фойе отеля к ним подошла молодая пара и начала демонстративно фотографировать на телефон.

Американцы восприняли это как сигнал из Москвы — «мы знаем, что вы задумали». В Вашингтоне ждали, что российская сторона устроит утечку информации и сорвет переговоры, однако ничего подобного не произошло.

Уже в декабре того же года Обама и Кастро официально анонсировали возобновление дипотношений между странами.

Рядовые кубинцы были в восторге, однако в правящей элите эту радость разделяли не все. Некоторые высокопоставленные представители номенклатуры были очень недовольны, что у них за спиной вели секретные переговоры о сотрудничестве с идеологическим врагом.

В США к соглашению также отнеслись неоднозначно. Сенатор-республиканец, член сенатского комитета по разведке Марк Рубио на закрытом совещании говорил, что кубинское руководство пытается решить свои экономические проблемы, удерживая власть и ничего не давая взамен. Однако он видел один очевидный плюс в открытии посольства США в Гаване: это облегчит работу ЦРУ на острове, где традиционно большим влиянием пользуются Россия и Китай.

Несмотря на противоречия, дипломатические отношения между Вашингтоном и Гаваной были официально возобновлены 20 июля 2015 года.

* * *

Посольство США в Гаване – это шестиэтажное здание на набережной Малекон, построенное в 1953 году по проекту нью-йоркского архитектурного бюро Harrison & Abramovitz. За годы, прошедшие с момента разрыва дипломатических отношений, оно сильно обветшало, как и многие старые здания кубинской столицы. Посол де Лаурентис после переезда любил выводить гостей, посещавших его офис на пятом этаже, на огромный балкон с шикарным видом — пока инженеры не предупредили, что это опасно.

Этажом выше находилось самое секретное помещение дипмиссии – его занимали агенты ЦРУ. По сравнению с Мехико или Боготой, представительство американской разведки в Гаване было практически крошечным – всего три человека. В общей сложности в штате посольства было 54 дипломатических работника.

Одной из главных угроз для посольства считалась не ветхость разрушающегося от ветра и соли здания, а попытки шпионажа. Периметр объекта защищался силами кубинских охранников, которые прошли несколько стадий проверок. Также строго отбирали большинство местных сотрудников. При этом американцы подозревали, что многие из них перекуплены, поэтому, чтобы не допустить попадания важной информации не в те руки, даже уборщикам запрещалось подниматься выше второго этажа без сопровождения одного из американских морских пехотинцев.

Настороже была и кубинская сторона. Особенно сильное подозрение вызвал запрос американцев на отправку большой партии груза из США для обустройства и ремонта здания посольства, которое находилось практически в аварийном состоянии. Вариант закупок на месте оказался категорически неприемлемым — во-первых, потому что купить на острове было практически нечего, а во-вторых, потому что кубинские секретные службы наверняка напичкали бы все жучками.

Госдепартамент настаивал на доставке нескольких контейнеров морем без права проверки местными силовиками. Американцы напоминали, что при строительства нового здания посольства в Китае им позволили ввезти туда неограниченное количество груза, который не проходил досмотров. Кубинцы же ссылались на свой негативный опыт — когда США использовали дипломатические грузы для снабжения контрреволюционных групп. В итоге переговоры растянулись на полгода, и на Кубу без проверки пропустили всего один контейнер. В нем, как расплывчато пояснили дипломаты, лежала электроника и защищенные средства связи.

Вашингтон и Гавана, хоть и с опаской, начинали понемногу доверять друг другу и налаживать отношения. Однако политическая ситуация изменилась в конце 2016 года. Хиллари Клинтон, которая, как ожидалось, во многом продолжит политику Обамы, проиграла президентские выборы Дональду Трампу.

Вскоре после этого умер кубинский лидер Фидель Кастро. Обама выразил по этому поводу сдержанные соболезнования, заявив, что США протягивают Кубе руку дружбы. Но готовившийся сменить его на посту президента Трамп был настроен иначе. Он назвал Кастро жестоким диктатором, который десятилетиями угнетал свой народ, а через два дня пригрозил свернуть восстановление дипломатических связей с островом.

* * *

Через полтора месяца, 30 декабря 2016 года, в медицинскую часть при посольстве США в Гаване обратился сотрудник ЦРУ под прикрытием. Он жаловался на странные недомогания – когда он находился дома, у него стоял шум в ушах и сдавливало виски. Все это перерастало в головокружение и сильную головную боль.

Заболевший был опытным сотрудником спецслужб, обученным распознавать признаки проведения секретных контрразведывательных операций. С момента его приезда в Гавану за ним постоянно следили, тайно осматривали дом и рылись в личных вещах. Все это было неприятно, но ожидаемо. Кубинские спецслужбы прекрасно знали, где живут американские дипломаты и постоянно наблюдали за ними, чтобы вычислить, кто из них является агентом ЦРУ или связан с местными диссидентами.

Вики Хаддлстон, возглавлявшая секцию интересов США на Кубе с 1999 по 2002 годы, рассказывала, что ее дом в Гаване был окружен роскошными особняками, в трех из которых никто не жил. В одном из них снимали мыльную оперу, а два других использовали для слежки за ее резиденцией. Американцы знали, что кубинские агенты проникают в их дома, когда хозяева отсутствуют. Работали они почти всегда чисто, не оставляя следов, но изредка могли, например, положить окурок в пустую пепельницу или воспользоваться унитазом и не спустить воду — это было не оплошностью, а скорее демонстративным жестом.

Однако в разведывательном управлении знали, что кубинцы – в отличие от русских и особенно китайцев – всегда действуют очень аккуратно, чтобы не причинить физического вреда.

Но, похоже, правила начинали меняться.

Глава гаванской миссии ЦРУ сообщил о странном недомогании своего сотрудника послу де Лаурентису, который, в свою очередь, передал информацию в Вашингтон. Однако там не смогли однозначно сформулировать реакцию, ведь случай был единичным.

9 января 2017 года тот же агент сообщил, что история с непонятными головными болями повторилась. Но и тогда за его жалобами не увидели систему. Позже в Госдепартаменте говорили, что этот случай сравним с серийными убийствами – никто не понимает, что они серийные, пока не свяжут между собой первые несколько жертв.

В течении следующих недель новых недомоганий не было, и руководство посольства начало успокаивать себя мыслью, что ничего серьезного или подозрительного, скорее всего, не происходит.

Однако в начале февраля еще двое агентов ЦРУ под прикрытием пришли с жалобами на те же симптомы. Они были не на шутку напуганы, а посольский врач не знал, как им помочь. После этого де Лаурентис и его заместитель Хамильтон доложили в Вашингтон, что сотрудники разведывательного управления, вероятно, стали объектами нападения.

* * *

Посол и руководитель миссии ЦРУ старались надавить на свое руководство, чтобы им разрешили противодействовать кубинцам. В Госдепартаменте — принимая во внимание тот факт, что пострадали трое сотрудников разведки, — особых возражений не высказали.

17 февраля де Лаурентис встретился с главой департамента МИД Кубы по связям с США Хосефиной Видаль Феррейро.

Поскольку у американских разведчиков не было четких доказательств причастности кубинских властей к произошедшему, послу поручили высказать претензии по поводу нарушения Венской конвенции, согласно которой власти принимающих стран обязаны обеспечивать безопасность персонала дипмиссий.

Видаль отреагировала с удивлением: она утверждала, что Куба всегда выполняла свои обязательства по защите иностранных дипломатов. Она также сочла подозрительным, что де Лаурентис тянул с сообщением об инцидентах до середины февраля — то есть семь недель после первого случая.

Через несколько дней после этого разговора, 21 февраля, посол США сопровождал делегацию американского Конгресса, приехавшую для встречи с Раулем Кастро. После переговоров кубинский лидер неожиданно обратился к де Лаурентису с предложением побеседовать лично. Он заверил дипломата, что службы безопасности острова не причастны к произошедшему, и попросил предоставить больше информации по делу, чтобы разобраться в ситуации.

Такой жест Кастро – спонтанный неформальный разговор с американским послом тет-а-тет – выглядел очень нетипично, если не сказать странно. Но в Вашингтоне его интерпретировали как обеспокоенность Гаваны по поводу обвинений в ее адрес и стремление кубинцев показать, что им нечего скрывать.

В апреле у Алехандро Кастро состоялась видеоконференция с представителями Совета по национальной безопасности США. Он также уверял, что власти его страны не имеют никакого отношения к проблемам со здоровьем сотрудников посольства, и всячески выказывал обеспокоенность происходящим. Де Лаурентис и его коллеги, занимавшиеся кубинской темой еще при Обаме, готовы были ему поверить. Они считали, что семейство Кастро не стало бы рисковать одним из самых существенных своих достижений — возобновлением дипломатических отношений и вытекающей из них финансовой выгодой.

В таком случае оставался без ответа вопрос: кто стоит за нападением? И сотрудники спецслужб начали перебирать варианты — кому это могло быть выгодно.

В итоге в качестве наиболее вероятных подозреваемых решено было рассматривать консервативных сторонников жесткой линии в кубинском руководстве, верных Фиделю и его идеям. Они могли действовать как в одиночку, так и при поддержке иностранных государств, которые, возможно, снабжали их техническими средствами.

Другая теория заключалась в том, что кубинцы, встревоженные притоком иностранцев, начали развертывать какой-то новый тип шпионского оборудования для наблюдения и слежки, но что-то пошло не так, и работа приборов непреднамеренно причинила вред людям.

Рауль Кастро высказывал де Лаурентису подозрения по поводу того, что в этом деле не обошлось без вмешательства третьей стороны (официально Гавана этого, однако, не подтверждает). Американские власти, в том числе советник Дональда Трампа по национальной безопасности Герберт Макмастер, считали, что этой третьей стороной могла быть Россия с ее секретными разработками и разветвленной агентурной сетью.

«Русские, конечно, не могли это провернуть без ведома кубинцев, но, может, они просто имели дело с правильными кубинцами. Зачем им пытаться поиметь зашедших слишком далеко Рауля и его приспешников, если они могли поиметь нас напрямую?» — говорили в Вашингтоне.

Аналитики ЦРУ и Агентства по национальной безопасности (АНБ) максимально внимательно изучали все перехваченные разведкой сообщения в поисках любой, пусть даже самой тонкой ниточки. Однако по итогам нескольких месяцев работы не удалось обнаружить абсолютно никаких зацепок или указаний на русский след. Если бы не наличие пострадавших, можно было подумать, что никаких атак на Кубе вообще не было.

* * *

После появления первых пострадавших ЦРУ и штатные медики Госдепартамента считали, что симптомы — боль, звон в ушах, головокружение и когнитивные проблемы — это следствие повреждений частей внутреннего уха, которые отвечают за слух и равновесие. Но в медицинской части посольства США не было оборудования для лечения таких травм.

Кубинцам, несмотря на признанную высокую квалификацию их врачей, решили не доверять: местные медики могли передать своим спецслужбам информацию о состоянии пострадавших, а эти данные, в свою очередь, были способны повысить эффективность неизвестного оружия.

В итоге Госдепартамент начал искать специалистов в США. Выбор пал на профессора отоларингологии в Университете Майами Майкла Хоффера, который работал с военными, получившими черепно-мозговые травмы, и с тех пор сохранил секретный допуск. Осмотрев пострадавших, которых вывезли в США, профессор констатировал, что агенты ЦРУ получили серьезные травмы.

В конце марта де Лаурентис созвал общее собрание сотрудников посольства. Он спрашивал, все ли со всеми в порядке, и попросил сообщать о подозрительных происшествиях. Одри Ли молчала, прижавшись к стене кабинета. После того странного случая у нее дома прошла неделя, и ей не стало лучше. Но она убедила себя: со мной случилось что-то другое, я не одна из жертв.

Несколько коллег Одри после подошли к послу сообщить, что у них тоже начались странные проблемы со здоровьем. Через некоторое время еще один сотрудник Госдепартамента рассказал о похожем инциденте, произошедшем с ним в отеле Capri.

В конце апреля личный помощник де Лаурентиса сообщила, что две ночи подряд слышала странные звуки в своей квартире на 21 этаже. После этого она страдала от головокружений и испытывала проблемы с концентрацией внимания.

В Госдепартаменте предположили, что реальной целью атак была агентура ЦРУ, а дипломатов задело по ошибке, поскольку некоторые из них жили в домах и квартирах, которые раньше занимали агенты.

Служба безопасности посольства давала сотрудникам инструкции, как защитить себя, хотя сама не имела не малейшего представления, от чего защищаться. Позже Ли вспоминала, что ей советовали, например, укрываться за бетонной стеной.

В начале мая профессор Хоффер вылетел в Гавану, чтобы оценить состояние сотрудников посольства и членов их семей. Де Лаурентис настаивал, чтобы осмотр прошли даже те, кто ни на что не жаловался. Одри пришлось рассказать врачу о своих головных болях, но она не стала упоминать, как они начались. На нее надели очки виртуальной реальности, которые отслеживают движения глаз, — такие используют для диагностики после травм у автогонщиков. Она изо всех сил пыталась сконцентрироваться во время теста, и по итогам профессор Хоффер решил, что она вряд ли подвергалась атаке.

К концу июня Ли уже три месяца практически не спала по ночам, а черные круги под глазами старательно маскировала косметикой. Она стала похожа на зомби и была еле жива, вспоминает ее муж. Но рассказать о своем состоянии руководству Одри не решалась: она боялась, что ее заставят покинуть Гавану, и она «всех подведет». К счастью, ее муж оказался более решительным и настойчивым. Под его давлением Ли призналась начальству, и ее включили в список дипломатов, которым требуется медицинская помощь.

* * *

Ситуацию осложняли исторически противоречивые отношения между ЦРУ и Госдепартаментом. Дипломаты и шпионы тесно сотрудничают друг с другом в зарубежных странах, но часто в разных целях: первые должны представлять США и укреплять международные отношения, в то время как вторые действуют тайно, чтобы добывать информацию, в том числе нелегальными способами.

Во время кризиса с «акустическими атаками» на Кубе кто-то из чиновников Белого дома заметил: «Выглядит так, как будто они играют в разных командах». Действительно, приоритетом Госдепартамента оставался прогресс в нормализации отношений между странами, для ЦРУ же — вывод своих сотрудников из страны без ущерба для проведения операций. Но деятельность последних и так предельно усложнили опытные кубинские спецслужбы, сведя к минимуму возможность вербовки или общения с диссидентами.

По стечению обстоятельств события в Гаване совпали с одним из самых хаотических переходов смены власти в истории США. Особенно нервно чувствовал себя Госдепартамент: возглавивший ведомство выходец из нефтяной отрасли Рекс Тиллерсон явно не слишком ценил дипломатию. Он заявлял, что безопасность сотрудников является одним из ключевых приоритетов.

Как выяснилось, до конца апреля — когда прошло почти четыре месяца после первой атаки — Тиллерсон не получал никаких официальных докладов о происходящем на Кубе. Вероятно, дипломаты специально скрывали информацию — они хотели продолжить нормализацию отношений.

Смена руководства ЦРУ проходила более гладко. Майк Помпео был приведен к присяге в качестве директора в январе 2017 года, а уже конце месяца провел первое совещание по кубинской теме. Бывший конгрессмен, он заработал политические очки на критике Хиллари Клинтон в бытность ее госсекретарем из-за нападения на дипмиссию США в ливийском Бенгази в 2012 году. Тогда были убиты четверо американцев, включая посла. Теперь же под ударом находились его собственные люди.

Весной насчитывалось уже 16 случаев странных атак, половина пострадавших в результате которых были сотрудниками ЦРУ. К концу лета число агентов, подвергшимся атакам, достигло 10. Разведывательное ведомство до сих пор понятия не имело, кто за ними стоит, и американцы решили надавить на кубинских партнеров.

Генерал Герберт Макмастер (бывший советник президента США по нацбезопасности) не верил в беспомощность кубинских спецслужб. Он был убежден, что даже если они не стоят за этим сами, то уж точно знают, кто орудует у них в стране.

Оценив ситуацию, руководство ЦРУ решило, что риски сохранения штата в Гаване перевешивают выгоду. Но с выводом персонала была проблема: если отозвать агентов и оставить дипломатов, сразу станет понятно, кто был шпионом. Вероятно, эти сотрудники ЦРУ были бы скомпрометированы навсегда, учитывая тенденцию кубинских спецслужб делиться данными о раскрытых шпионах с коллегами из других стран. В итоге разведывательное управление предложило простое решение — полностью закрыть посольство. С этим был категорически несогласны в Госдепартаменте.

* * *

В конце апреля в гаванском отеле Capri остановился американский медик. Это был не обычный врач, а сотрудник медицинского подразделения ЦРУ. Такие обычно путешествуют под вымышленными именами, соблюдая секретность, потому что за границей им приходится встречаться с американскими агентами.

Отдыхая в номере, он почувствовал себя странно: появился гул в ушах. Позже возникли симптомы, схожие с теми, которые наблюдались у других пострадавших американцев.

Это было очень плохим сигналом. Все предыдущие атаки происходили в домах, где жили американцы и адреса которых были хорошо известны кубинским властям. Но визит врача формально никак не был связан с посольством и не анонсировался. Получалось, что нападавшие знали, когда он приедет и где остановится.

Это заставило Госдепартамент действовать более решительно. Через несколько недель заместитель госсекретаря вызвал посла Кубы в Вашингтоне и потребовал, чтобы два кубинских дипломата покинули США. Таким образом Гаване дали понять, что происходящее с американцами на острове будет напрямую влиять на положение дел в кубинском посольстве в США.

В ответ Рауль и Алехандро Кастро предложили Вашингтону организовать совместное расследование. Де Лаурентис отнесся к этому довольно настороженно, но все же сказал коллегам в Вашингтоне, что попробовать стоит. Однако ЦРУ категорически отказывалось в этом участвовать: руководство ведомства было уверено, что переданную Гаване информацию власти Кубы используют для усовершенствования неизвестного оружия.

Найти компромиссный вариант все же удалось: решили, что американскую сторону будет представлять Федеральное бюро расследований.

Сотрудникам ФБР пришлось в этом деле очень непросто. В первую очередь из-за того, что им с трудом удавалось получить мало-мальски конкретную информацию даже от своих. ЦРУ очень неохотно делилось данными о пострадавших агентах, а правила защиты медицинских данных госслужащих еще больше связывали федералам руки. В Вашингтоне даже шутили, что кубинцы более открыты по отношению к ФБР, нежели ЦРУ.

Еще один повод для скрытности — желание американской администрации во что бы то ни стало сохранить произошедшее в тайне (по крайней мере до того момента, когда станет понятно, что происходит и кто за этим стоит). Но такую историю трудно было держать в секрете: посвященных становилось все больше. Госдепартаменту пришлось выступить с заявлением и в очень дипломатичных выражениях рассказать об «инцидентах, повлиявших на здоровье».

* * *

Несмотря на все усилия, ситуация на Кубе никак не менялась. Еще одной жертвой стала агент ЦРУ под прикрытием, которая в середине августа прилетела в Гавану и поселилась в отеле Nacional — совсем рядом с Capri, где атаке подвергся американский врач.

Число пострадавших американцев достигло 21. В ответ Госдепартамент потребовал высылки из США 15 кубинских дипломатов.

Вскоре и у кубинской, и у американской стороны начали появляться опасения, что организаторы атак расширили круг своих целей. Стало известно, что дипломат одной из западных стран обратился в больницу для иностранцев с жалобами на проблемы со слухом. Было проведено необычно тщательное для подобного случая обследование, однако выяснилось, что у мужчины обычная инфекция.

Но опасения спецслужб все же оказались не совсем беспочвенными. Де Лаурентис начал общаться с послом Канады на Кубе и выяснил, что недавно один из канадских дипломатов и вся его семья среди ночи внезапно почувствовали себя плохо. Они жаловались, что голову будто сжало тисками, а у детей пошла кровь из носа.

Де Лаурентис тут же предложил выразить кубинской стороне совместный протест, однако его канадский коллега вежливо отказался, предположив, что недомогания сотрудника и его родных, вероятно, связаны со сменой климата. К тому же отношения между Гаваной и Оттавой, по словам посла, были просто идеальными, и вряд ли стоило подозревать неладное.

Позже выяснилось, что всего было 12 случаев странных недомоганий работников канадского посольства. Но совместное кубинско-канадское расследование не выявило никаких признаков атак.

* * *

Как утверждали американские официальные лица, Рауль Кастро в частной беседе в конце 2017 года предполагал, что за нападениями может стоять Китай (официально Гавана этот факт отрицает).

В марте следующего года сотрудница американского консульства в Гуанчжоу рассказала о недомоганиях: она проснулась среди ночи, почувствовав сильную пульсацию в ушах и давление на виски. Вскоре ее отправили на родину для осмотра, и врачи Университета Пенсильвании подтвердили, что ее симптомы схожи с теми, которые наблюдались у пострадавших на Кубе.

Эта новость поразила сотрудников Госдепартамента. Они попросили китайскую сторону обследовать около 300 сотрудников американской дипмиссии. В 15 случаях симптомы вызвали подозрения, и пациентов отправили в Университет Пенсильвании для проведения дальнейших тестов.

Помпео, который к тому времени перешел из ЦРУ в Госдепартамента, в отличие от истории с Кубой занял довольно мягкую позицию по отношению к Китаю. Он отмечал, что Пекин выполняет свои обязательства по защите дипломатов в рамках Женевской конвенции и предлагает помощь в расследовании.

Позже по итогам медицинских проверок выяснилось, что 14 из 15 пациентов не были жертвами нападений, аналогичным кубинским. По еще одному обследуемому медики не смогли прийти к однозначному выводу.

* * *

В феврале 2017 года группа Дугласа Смита из Университета Пенсильвании опубликовала в журнале Американской медицинской ассоциации статью с результатами обследований пострадавших на Кубе. Ученые утверждали, что имеют дело с новым типом повреждения нейронных сетей мозга, которое схоже с расстройствами, наблюдающимися после травматических повреждений или сотрясений.

Ученые восприняли эту гипотезу скептически. Критики утверждали, что Смит и его коллеги учли в своей работе не все факторы, и их теории не хватает доказательств. Однако исследования феномена продолжаются до сих пор, и медики из Университета Пенсильвании твердо намерены доказать, что «кубинский синдром» существует.

Еще одна тема для споров и догадок — вопрос о том, что вызвало недомогания. Изначально предполагалось, что было применено некое звуковое оружие. Но обследования пострадавших показали, что звуковые волны не могли спровоцировать подобные симптомы.

После этого родилась теория о микроволнах, но и она вызывала большие сомнения, потому что микроволновое устройство вряд ли могло быть нацелено столь точно.

Гипотезы о том, что был применен наркотик или токсин, также отмели, поскольку психотропные или отравляющие вещества непременно оставили бы след в организме.

Некоторые эксперты предполагали, что могло быть применено некое устройство, излучавшее радиочастоты или электромагнитные импульсы.

В любом случае, чтобы понять, что произошло, пришлось бы извлечь поврежденный мозг из черепной коробки и провести всестороннее исследование. Но это по понятным причинам невозможно.

Было ли это оружие? Если да, то какого типа? В чьих руках оно находится и с какой целью было применено? На все эти вопросы у американских властей по-прежнему нет ответов.

* * *

Необъяснимые нападения практически поставили крест на политике налаживания отношений с Кубой. В высшем американском руководстве сейчас преобладают сторонники жесткой линии по отношению к Острову свободы. Советник президента США по национальной безопасности Джон Болтон недавно назвал Кубу, Венесуэлу и Никарагуа «тройкой тирании» и пригрозил санкциями.

Количество работников посольства США в Гаване сократили с 54 до 18 человек, сотрудников ЦРУ вывезли полностью. В таких условиях, жалуются дипломаты, практически невозможно нормально работать.

Здание посольства опустело и продолжает ветшать. Одри Ли не застала эту унылую картину. Она уже лечилась в Пенсильвании, когда пришел приказ о сокращении штата. После четырех месяцев терапии она стала чувствовать себя намного лучше и даже вышла на работу. Но со временем симптомы стали возвращаться, и теперь она подумывает о досрочном выходе на пенсию.

Несмотря на все это, женщина с любовью вспоминает о Кубе и называет время, проведенное там, волшебным. Ей жаль, что короткая история налаживания кубинско-американской дружбы закончилась так грустно. Одри понимает решение Госдепартамента вывезти сотрудников из Гаваны, но разделяет не до конца.

«Если это действительно было оружие, которое кто-то использовал против нас, то мы, как бы это ни было печально, позволили им победить», — говорит Ли.

20 ноября 2018 года канадский МИД, наконец, признал, что его сотрудники, у которых на Кубе были выявлены подозрительные симптомы, до сих пор не вернулись в строй, потому что страдают от головокружений и головных болей. По возвращении на родину дипломатам были предложены новые должности — менее ответственные и не требующие серьезной нагрузки. «Некоторые из них вообще не могут работать», — констатировали во внешнеполитическом ведомстве Канады.

Текст: Adam Entous / Jon Lee Anderson / Юлия Царенко (перевод)

Источник: info24.ru